Прояснение Островом
Общество | Свердловская область | В России | Уральский ФО

Честное слово, в сомнениях. С одной стороны, язык не поворачивается назвать эту картину завязшим уже на зубах киношным штампом – фильм-потрясение, но с другой стороны – иначе для себя "Остров" Павла Лунгина определить не могу. Грусть-тоска? Да, и не только. Сомнения? Конечно. Во время финальных титров – облегченный выдох? Это точно, но и это не все. В университете про такие произведения по – умному говорили – испытать катарсис. Шукшин когда-то это ощущение назвал просто и понятно – "шаркнули по душе". Так вот это как раз про "Остров".

Не буду пересказывать фабулу картины, просто нет смысла. Лишь попытаюсь объяснить, чем же меня шаркнуло во время просмотра этого фильма. Правдивостью, в первую очередь. То, что исполнитель главной роли монаха Анатолия – Петр Мамонов – сыграл, верней, прожил самого себя, бесспорно. Можно сколько угодно выслушивать критику высоколобых экспертов ( а основная лавина претензий – еще впереди) по поводу того, что и молитвы читал не те и не так. Но ведь ТАК читал, что тоже хотелось просить у Всевышнего, чтоб простил его!

Да, можно сесть и по косточкам разобрать фактические неточности фильма, как уже начали это делать дотошные киноеды, - и монастырей подобных этому, дескать, не было, и не ходили советские люди за благословением, уже тем более исцелением в церковь, и сама жизнь в монашеской обители изображена не верна, не по правилам. Монашеские островки, подобные этому, конечно, всегда были, а авторы фильма, как они сами рассказали, вовсе и не преследовали цель изобразить какое-то конкретное узнаваемое место. Что касается людей, которые обращались за помощью к Богу – то это уж точно всегда было, даже в советской России – отчаяние заставляло и молитвы про себя произносить, и тихонько ребенка покрестить на дому.

Про уклад жизни монашеской обители в "Острове" сами священники, сказали – правдивей некуда. То, что настоятель храма, которого замечательно сыграл Виктор Сухоруков, как выяснилось, не представляет своей жизни без мягоньких сапог и одеяла, из Греции привезенного, - согласитесь, мало похоже на киношную гиперболу. И церковный "завхоз" в роли Дмитрия Дюжева, с привычкой "стучать" время от времени, а также раздавать ЦУ по хозяйству – уж очень настоящий. Кстати, и Сухоруков, и Дюжев - хоть в прошлом и "кинобратки", но на удивленье органично легли на них рясы и бороды.

"Остров" уже назвали "лубочной сказкой", "рашен деревяшен" и еще как-нибудь обзовут, наверняка, но чем он все – таки берет, - тем, что про Россию. Ведь она и есть тот самый Остров, на котором умещается все – предательский выстрел в товарища, тяжелое искупление греха с вечно наполненной углем тележкой, фарисейство, исцеление молитвой и бесконечные житейские истории про нас: "В Париж? Не могу я к мужу ехать. У меня же хряк. Его колоть надо. Как же это я?"- рыдает толстая тетка, узнав от отца Анатолия о том, что ее муж не погиб на войне. Другая героиня, мать обезноженного мальчика, вылечив сына у монаха, отказывается от причастия – работы в КБ невпроворот, нельзя никак остаться…

Но, пожалуй, самая трогательная сцена – это когда беременная девушка приходит за благословением на аборт. Монах проницательно вглядывается в нее: "Боишься, что без мужа останешься? Дак так оно и будет. Радуйся, что сын у тебя будет. Опора твоя. Золотой мальчик! А ну, пошла с моего острова!"… И бежит эта смешная девчонка в платке, запинаясь от страшного монаха, и не сомневаешься – будет рожать. И ни слова тебе про тяжкий грех детоубийства и про перспективы гореть в аду, никаких занудных моралей и нравоучений, просто – золотой у тебя мальчик будет!..

Вообще "Остров" тем и хорош, что монах с экрана не читает тебе нотаций, грозя пальцем: это нехорошо, а вот это по-христиански. Он то плачет и молится, молится так неистово и искреннее, что веришь, как тяжело ему жить с грехом. А потому лучше бы не совершать таких больших, как он. То просто почти по-хулигански распевает молитвы, как песни, сидючи на колокольне, тем самым, возмущая своих собратьев, а на самом деле только убеждая их в том, что правильно стоять к иконе и знать все молитвы – еще не значит верить и служить Богу. Он совершает чудесные исцеления, именно исцеляет, а не лекарит, как бы того ни хотелось рьяным критикам "Острова", которые уже высказали от имени РПЦ свое фи по этому поводу - дескать, церковь не признает подобных целителей. Но ведь главное его лекарство – молитва…Никакой таинственности ( только таинство!) и мистификации, чем напичканы будь то западный "Код да Винчи" или наши "Дозоры" или "Мастер и Маргарита". Здесь, скорей, документальная история. С вполне ожидаемым финалом. Главный герой наконец получает прощение и просит похоронить его в ящике из- под угля, который таскал всю свою жизнь. Умирая, он прощает монаха, с которым был все время не в ладах, и напутствует его –

жить так, чтобы умирать было легко. Нет, это не значит, что совсем не грешить. Не грешить нельзя. Но жить так, чтобы не совершать больших грехов, можно и нужно.

Фильм только вышел, и о нем много спорят. Любопытная деталь - многие, делясь своими впечатлениями об увиденном, говорили о том, что после просмотра просто молчали. Я тоже молчала. Молчала и пыталась подобрать объяснение собственным ощущениям. Это проЯСНение. От слова – ясно. Как в морозный день – ясное – ясное небо, солнце, и мурашки по коже…