Правительство, а вслед за ним большинство депутатов в Госдуме РФ предложили и приняли закон о так называемой монетизации льгот. Суть ее заключается в том, что ранее предоставляемые отдельным социальным группам населения привилегии в виде более дешевых лекарств, оплаты услуг ЖКХ, санаторно-курортного лечения, проезда общественным транспортом и т.п. в натуральном виде с принятием закона заменяются их денежными эквивалентами. Поскольку законодательная мера затронула миллионы людей, дискуссия оказалась очень бурной. Авторы и апологеты закона в основном отталкивались от таких доводов как:
- Система "советская", что почти "тождественно" тому, что она несправедливая. Селяне на автобусах не ездят и воспользоваться причитающейся натурльготой не могут;
- Льготы не доходят до адресата. Потому, что развит клан "нечестных" чиновников и мафиози. Они растаскивают и расхищают выделяемые ресурсы;
- Ранее принятый закон о разделении полномочий /и средств!/ по вертикали между центром и регионами диктует необходимость переложить ответственность за привилегии в регион;
- Традиционный примитив: нигде в мире такой масштабной системы натурльгот нет.
В дискуссии, публичных и социальных протестах спор шел, как правило, в таких областях, как антисоциальность и негуманность. Ибо большинство, основываясь на реальном опыте, конечно, понимают, что бюрократизм, казнокрадство и коррупция в равной степени коснутся и денежной формы социальной поддержки. Многие понимают, что перевод финансовых обязательств перед людьми на уровень дотируемых региональных бюджетов не упрощает систему. Как на практике доходили детские пособия и иные денежные компенсации в большинство дотируемых регионов, люди знают не понаслышке. Большинство /около 70%/ уверены в неэквивалентности монетизации льгот.
Однако, в дискуссии почти не слышно макроэкономического анализа. Но за деревьями нужно видеть лес. На наш взгляд, эта масштабная затея обусловлена и иными, скрытыми причинами, выходит существенно за рамки только социально-гуманитарных последствий.
Ключевым финансово- экономическим содержанием масштабной процедуры замены льгот является инструмент монетизации. Посмотрим на него шире.
Во-первых, зададимся вопросом - нет ли в российской экономике иных или схожих финансово-экономических проблем монетизации? Есть. Их создали примитив-либералы еще в 90-е годы, занимаясь шоковой терапией, управляя макроэкономикой через единственный управленческо-целевой параметр – индекс инфляции. Уточним, что речь идет об инфляции цен на конечном, потребительском рынке. Для этого по известным подсказкам из известных стран сжималась денежная масса в стране, внутренний спрос, исчезали не только накопления и зарплаты населения, но и оборотные средства предприятий, платежные ресурсы. Исчезали инвестиционно-кредитные ресурсы. Механизм расширенного воспроизводства был фактически парализован, развитие превратилось в спад и сырьевую деградацию экономики. Эти явления имеют место до сих пор. Оборотные и платежные средства, кредитные инвестиционные ресурсы были именно демонетизированы, то есть обезденежены. Называлось это по терминологии МВФ, Мирового банка, иных советников - жесткой монетарной политикой. И каждый год и много лет вплоть до недавних времен российские власти подписывали обязательства проводить такую политику перед международными кредиторами.
Как это выглядит в цифрах? На сегодня ВВП нашей страны /напомним, что это ценовое выражение объема товара и услуг, произведенных национальной экономикой/ обеспечен денежным оборотом на 24%. Так называемый коэффициент монетизации национальной экономики, который определяется как отношение денежной массы к ВВП в России можно сравнить с показателями в иных странах. Англия – 100%, США – 60%, Япония - 150%, Китай – 215%. Среднемировой показатель в два раза больше российского. Кстати будет сказать, что в тех странах, где деньги в национальной экономике работают как длинные и дешевые инвестиционные, то есть ведущие к развитию, экономическому росту и росту предложения на рынках потребления – потребительская инфляция падает! И это понятно. В балансе спроса и предложения, который в рыночной экономике определяет равновесные цены можно, как в России, умерщвлять спрос /а заодно и продолжительность жизни, рождаемость, фактор, стимулирующий экономический прогресс/, но можно, как в странах, понимающих в чем состоит их собственный национальный интерес, развивать предложение. То есть стимулировать экономический рост.
Итак, монетизация российской национальной экономики всего 24%. Если монетизация льгот, так бурно ныне внедряемая по похожим на опыт 90-х годов примитив-либеральным схемам, стоит около 10 млрд. долл., то сколько же стоит демонетизация ВВП России в целом? Это можно оценить. Скажем, если взять английские пропорции, то в 2003 г. она /дефицит денег в хозяйственном обороте/ составляла 340 млрд. долл.! Причем, не доставало именно инвестиционных и оборотных ресурсов прежде всего в реальном секторе, промышленности, транспорте, строительстве, энергетике, то есть там, где закладывается рост, процветание, добавочная стоимость. Где формируется прогресс общества и благосостояние людей.
Если взять за ориентир китайские пропорции, то недомонетизация российской экономики составляет более 600 млрд. долл.! Фантастичны ли эти цифры? На первый взгляд – да. Но это не так, поскольку именно столько демонетизаторы выкачали из экономического организма страны финансовой крови.
Рассчитанная по минимуму неудовлетворенная потребность российской экономики, 80 % которой контролирует уже не государство, а бизнес, только в инвестициях составляет около 100 млрд. долл. в год. Только требуемое к строительству жилье стоит более 300 млрд. долл. Только потребности регионов в финансировании реально существующих бизнес-планов составляет 40 млрд. долл. Как видим, жизнь требует именно того, что у нее "урезано". Урезанная жизнь, как говорят философы, это как минимум, заболевание, а вообще-то смерть.
Но даже при такой невиданной в мире демонетизации ВВП все-таки производится! Интересно, за счет чего? Что является в данном случае аналогом натурльгот, которые правительство и депутаты собрались монетизировать? Что заменяет в хозяйственном обороте российской экономики нормальные денежные средства? Ответ известен. Это: бартер, т.н. суррогатные деньги, запрещенная к обороту валюта, криминальные схемы по понятиям /черные, серые/. Все эти схемы неналогооблагаемы. Государство теряет на этом многие десятки млрд. долл. ежегодно. Соответственно, приобретает на этом криминал и немало. Инвестиционный и воспроизводственный механизм едва дышат. Надежды на удвоение ВВП, решение проблем бедности, жилья и т.п. не более, чем мечты.
Возникают резонные вопросы. Почему финансовые власти страны, 14 лет демонетизировавшие национальную экономику, вплоть до ее паралича, сырьевизации и стагнации во имя борьбы с инфляцией, вдруг сами заговорили о монетизации?
Почему они начинают с монетизации на конечном рынке потребления, что в отсутствие роста предложения неизбежно подхлестнет инфляцию, предмет их же первейшей заботы?
Почему они вновь упорно не замечают и забывают о настоящей перезревшей проблеме монетизации национальной экономики, как механизме стимулирования ее экономического роста?
Почему они все это время кляли и запрещали инвестиционную монетизацию, ведущую к экономическому развитию, росту предложений, снижению за этот счет потребительской инфляции, но сегодня, тем не менее, проводят в жизнь монетизацию, причем, ведущую к инфляции, но не ведущую к развитию?
Небольшой секрет, что дополнительных доходов в бюджете на покрытие монетизированных льгот нет, и, по мнению представителей Банка России, придется печатать деньги в объеме до 300 млрд. рублей /более 10 млрд.долларов/.
Что за глубокий смысл скрыт в подобных парадоксах?
Объяснения по простой логике "исчерпывающего перечня причин" могут быть следующими.
Лица, принимающие реальные решения, некомпетентны и их слова об экономическом росте, удвоении ВВП, о борьбе с бедностью, о решении жилищных проблем, о социальном государстве являются декларациями. Здесь вывод очевиден: надо помочь им добротной экспертной поддержкой.
Либо лица, принимающие решения, компетентны, но догматичны в своем примитив-либерализме, слышат, как глухари на ветке, только себя, и, добросовестно заблуждаясь, наносят вред людям и стране. В этом случае их нужно менять. И достаточно очевидно - кого из них в первую очередь.
Либо лица, принимающие решения, вполне компетентны и заинтересованы в сложившейся системе по причинам сращивания основных интересантов /см. выше о черных, серых схемах/ и власти.
Либо лица, принимающие решения, все понимают, но реализуют не российские национальные интересы. Кому надо заниматься этой проблемой хорошо известно.
Недавно один высокопоставленный чиновник в правительстве высказался публично в том духе, что то ли агенты влияния, то ли невежды могут упорно, многие годы проводить столь вредоносные для страны решения.
Видимо, он прав.
Видимо, надо активнее поддержать ростки и сигналы о новых подходах к социально-экономическому управлению развития страны, которые Путин и Фрадков проявляют, например, в недавно утвержденных "Основных направлениях деятельности Правительства до 2008 г."
Видимо, надо приходить к точным оценкам и мерам по поводу тех примитив-либералов, которые под очевидно назревший занавес эпохи пренебрежения национальными интересами и интересами российского населения продолжают свои "эксперименты" над страной.
А, может, стоит обратиться и к богатству русского языка и пристальнее взглянуть на сами слова - явления, слова – герои: демонетизация и демонетизаторы.
Степан Сулакшин, директор Института законодательства и нормативно-правовых разработок, доктор физико-математических наук, доктор политических наук, профессор.