Миграционный вопрос в России встает ребром и государство вынуждено экстренно пересматривать свою политику в сфере регулирования миграционных потоков. Однако предлагаемые меры, по мнению экспертов, лишь точечно решают проблемы, лечат симптомы, оставляя нетронутой болезнь системы — уязвимость и экономическую заинтересованность в теневом труде. На фоне этого нарастает напряжение в обществе, все громче звучат требования не ужесточения, а тотального пересмотра подходов к привлечению иностранной рабочей силы. Подробнее о ситуации — в материале Накануне.RU.
Поводом для очередной острой дискуссии стал не только "Крокус", о котором вспоминают сегодня, но и накопившаяся за все предыдущие годы критическая масса проблем, связанных с незаконной миграцией и ее последствиями. По данным, озвученным экспертами, в стране сегодня находятся от 10 до 12 млн мигрантов, что составляет примерно 8% от всего взрослого населения. Иными словами, каждый двенадцатый человек в России — иностранец. Эта цифра, впрочем, сразу же становится предметом ожесточенных споров.
Исторически сложилось, что миграционная политика строилась между попытками восполнить дефицит рабочих рук и стремлением обезопасить общество, что привело к созданию запутанной бюрократической системы, которую, тем не менее, легко обойти. Реакцией на это стал пакет из 21 закона, принятого Госдумой за последние два года и направленного на ужесточение контроля. Но, как показывают реалии, одних запретов недостаточно.
Первый заместитель руководителя фракции "Справедливая Россия – За правду" в Госдуме Дмитрий Гусев обозначил жесткую позицию. Он заявил, что его партия внесла в Госдуму еще более 30 законодательных инициатив, направленных на ужесточение контроля.
"Наша жесткая позиция состоит в том, что мигрант должен в страну приезжать, если это трудовой мигрант, только для работы, в одиночку. После окончания трудового контракта этот человек должен территорию страны покинуть", — подчеркнул Гусев.
В качестве идеальной модели он привел опыт Объединенных Арабских Эмиратов, где любое правонарушение мигранта ведет к его немедленному и пожизненному выдворению. По его словам, ключевая проблема — неработающие мигранты, которые приезжают не работать, а жить, так как лишь 25-30% из них приобретают патенты, а остальные находятся в правовом вакууме, создавая угрозу безопасности и конкурируя с местным населением за рабочие места.
Депутат Московской городской думы Елена Ямщикова добавила к этому социальный ракурс, описав проблему с точки зрения рядовых москвичей. Жители столицы, особенно восточных округов, массово жалуются на то, что вечерами дворы и детские площадки "оккупированы" большими группами мигрантов, что заставляет родителей не выпускать детей без присмотра.
"Значимым для столицы остается вопрос противодействия незаконной миграции", — констатировала она.
Эксперт приводит статистику: в 2024 году выявлено свыше 7,5 тысяч случаев незаконной трудовой деятельности и более 9 тысяч фактов нарушений порядка привлечения иностранцев. В качестве решения она описала новую биометрическую систему учета, которая заработает в столице с 1 сентября 2025 года. Каждому мигранту заведут электронную карту с QR-кодом, содержащую всю информацию о нем.
"Если там загорается красное поле, то значит, его необходимо задержать. Желтое — нарушил, даже перешел дорогу не там, его необходимо предупредить. Если зеленое, то он не совершал никаких правонарушений", — пояснила Ямщикова. Однако она же задалась и главным вопросом: хватит ли у правоохранительных органов кадров и компетенций для работы с этой системой?
Экономист, председатель Союза "Цифровой мир" Валерий Корнеев сместил фокус на системную экономическую подоплеку проблемы. Он указал, что мигранты стали идеальным инструментом для уклонения от налогов и коррупционных схем.
"Понятно, что сами по себе мигранты как люди извне, с внешними паспортами, очень удобны для уклонения от налогов, и это массово используется нашим бизнесом, в том числе крупным", — заявил эксперт.
Он описал эволюцию схем: от перевода работников с трудовых на гражданско-правовые договоры, к использованию отечественных, а теперь и зарубежных аутстаффинговых компаний, зарегистрированных в Средней Азии. Налоговым органам практически невозможно до них добраться. Выход Корнеев видит решение не в дальнейшем закручивании гаек, а в фундаментальном пересмотре подхода:
"Установить список тех профессий, которые нельзя никак занимать, кроме как по Трудовому кодексу. Таким образом, мы выбьем экономическую базу уклонения от уплаты налогов, экономическую базу коррупции".
Руководитель Центра помощи мигрантам Вадим Коженов внес в жаркую дискуссию отрезвляющие данные и критические замечания. Он сразу же оспорил озвученную коллегой цифру в 10-12 млн мигрантов в стране, указав, что официальные органы говорят о 6 млн, а большие числа — это результат путаницы между количеством людей и количеством постановок на миграционный учет, которых в год набирается до 18 млн. Он также подверг резкой критике сравнение с ОАЭ, указав, что их система в корне отличается от российской и построена на тотальной ответственности работодателя, который полностью оплачивает пребывание работника, а не на его самостоятельном выживании.
"Там работодатель все оплатил, приехал человек, через 6 месяцев ему на руки отдают все его документы, и он на открытом рынке, никак абсолютно не зависит от этого работодателя. И ответственности там нет никакой", — пояснил Коженов.
Он также жестко парировал обвинения в тотальной коррумпированности при оформлении документов, назвав их "бредом" и "плевком в лицо" тем, кто работает в этой сфере.
Председатель Комиссии ОПРФ по общественному контролю Алена Булгакова напомнила о другой стороне вопроса — о законопослушных иностранцах, которые выбрали Россию для жизни. Она высоко оценила работу властей по реализации миграционной политики и новые программы натурализации, подчеркнув роль гражданского общества как гаранта соблюдения прав и помощника в построении диалога.
"Важно сопровождать добропорядочных людей именно документационно, чтобы помогать составлять необходимые документы — заявления, ходатайства, обращения в государственные органы, пакеты документов для получения или продления патентов, разрешений на временное проживание, видов на жительство, гражданства и других правовых статусов", — отметила Булгакова, добавив, что за год в Общественную палату поступило более 100 обращений на миграционную тематику.
Общественная дискуссия выявляет глубочайший раскол в понимании проблемы. С одной стороны — требование жесткого, почти изоляционистского подхода по образцу монархий Персидского залива. С другой — признание экономической необходимости в рабочих руках и призыв не наказывать всех за нарушения системы, которую годами формировало само государство и бизнес. Очевидно, что ни одна из крайностей не является решением.
Трагедия в "Крокусе", которую до сих пор пытаются осмыслить, обнажила системный провал, но ответом на нее не может быть лишь сиюминутное закручивание гаек. Необходим комплексный пересмотр самой философии трудовой миграции — от создания прозрачных и простых механизмов легализации до тотальной перезагрузки отношений между работодателем, мигрантами и государством.