В июне 2025 года Госдума приняла закон о национальном мессенджере, фактически узаконив проект VK — MAX. Это не просто аналог Telegram: система регистрации предусмотрена через "Госуслуги", возможна интеграция с госсервисами и банками, а в перспективе не исключается контроль над переписками и транзакциями, хотя это не точно. Власти называют это "цифровым суверенитетом", а критики — шагом к китайской модели интернета, где мессенджер становится инструментом тотального учета. Уже известно, что MAX будет обязательным для госструктур, а иностранным сервисам, вероятно, стоит ждать в РФ новых ограничений? Подробнее о новом национальном мессенджере — в материале Накануне.RU.
Когда в России заговорили о национальном мессенджере MAX, стало очевидно: это не просто аналог WhatsApp (принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской организацией и запрещена) или Telegram. Законопроект, принятый под готовый проект VK, — часть более масштабного плана по созданию "супераппа" в духе китайского WeChat. WeChat — не просто мессенджер. Это целая экосистема: платежи, соцсети, госуслуги, а теперь еще и социальный рейтинг.
Российские власти явно взяли курс на подобную модель. MAX — лишь первый шаг. Уже сейчас в нем есть чаты, видеозвонки, интеграция с GigaChat, а в будущем обещают платежи и госсервисы. Что в принципе делает жизнь более удобной — например, говорят, что регистрация по документам отменит необходимость показывать паспорт в магазинах. Но это и полный запрет анонимности — а как иначе, если ваш аккаунт в мессенджере привязан напрямую к вам по номеру телефона, банковской карточке и документам?
Уже есть много страшилок по этому поводу. Например, что это цифровая ловушка, где каждое ваше слово может быть отсканировано на предмет "нежелательных" фраз и автоматически отправлено, куда следует. Где сама архитектура приложения предполагает, что самые личные разговоры хранятся на серверах VK — без надежного шифрования, как открытая книга. Ваше лицо — биометрический пропуск в единую систему тотального учета. А каждая транзакция тут же попадает в поле зрения налоговой системы. В общем, в духе лучших традиций антиутопии, где телефон — своего рода маячок, сообщающий о каждом шаге, даже когда вы об этом не подозреваете. Истории про "доступ супругов к переписке друг друга", даже будучи опровергнутыми, оставляют горькое послевкусие: ложечки нашлись, а осадочек остался. А из серьезных опасений — то, что государственная монополия на разработку убивает саму идею конкуренции и качества.
Возникают вопросы и о технической способности ВК справиться с такими задачами, какие возникают при создании национального мессенджера подобного масштаба. С юридической точки зрения, принятие закона — это только начало, потребуется множество подзаконных актов. Содержание этих актов пока неизвестно, и, вероятно, даже реальные авторы закона не до конца понимают, что в них будет. В целом, пока больше вопросов, чем ответов. Но ключевое отличие новой сети, пока являющееся точным и проверенным — жесткая привязка к государственной инфраструктуре. Регистрация через "Госуслуги", биометрия. И если это шаг к суверенному интернету, то кто за этим стоит?
Сейчас проект на стадии "мягкого" внедрения: MAX пока необязателен, а Telegram и WhatsApp еще работают. Но если власти решат ускорить процесс, то нас ждет очередная волна блокировок иностранных сервисов и постепенное "пересаживание" пользователей на MAX через госструктуры и банки? А там и тотальный контроль финансовых операций и даже переписок? Какой это сезон "Черного зеркала"?
По словам политолога Павла Салина, в российской элите идет борьба между двумя группами: силовики (условно — Николай Патрушев) хотят "зацементировать" интернет, создав закрытую систему с полным контролем. Технократы (например, Сергей Чемезов) выступают за более гибкую модель, без жесткого копирования китайского сценария. И пока силовики побеждают: MAX продвигают, иностранные сервисы замедляют (как YouTube), а в регионах тестируют отключение мобильного интернета — вероятно, готовя почву для "фаервола", отрабатывая технику, считает Павел Салин.
"Вероятно, на каком-то этапе реализации проекта, возможно, даже в середине, встанет вопрос о необходимости административно-запретительных мер. Эта работа уже началась, но пока не на юридическом, а на технологическом уровне, — считает эксперт. — Сейчас активно ведется работа по замедлению иностранных интернет-ресурсов по образцу YouTube. Но на данный момент технологические аспекты являются скорее второстепенным предметом торга. Именно поэтому силовикам пока позволяют двигаться по выбранному ими вектору, их оппоненты не вставляют им палки в колеса".
Идет активный торг по многим вопросам, в первую очередь, о том, какие группы влияния займут ключевые позиции. Речь идет о контроле над активами в новой политической системе. Введение "супераппа" — это лишь один из сюжетов в борьбе. В целом, ситуация с национальным мессенджером в России — ниточка в сложном клубке политических, экономических и технологических интересов. Она отражает борьбу за власть и контроль над информационным пространством.
Павел Салин в беседе с Накануне.RU подводит итог:
"Законопроект о национальном мессенджере — часть стратегии суверенизации интернета по китайскому образцу. Но в России нет ни технологий WeChat, ни его устойчивости. Пока все держится на административном ресурсе: замедление "конкурентов", тестовые отключения сети в регионах. Если MAX не станет действительно удобным, его будут "проталкивать" силой — а это риск нового цифрового раскола".