Искусственный интеллект (ИИ) в медицине — уже не будущее, а реальность. Технологии меняют медицину — от диагностики до управления потоками пациентов. Но без обновления законов, грамотного финансирования и обучения врачей их потенциал остается нераскрытым. А также, что интересно, зарубежный опыт доказывает: советская система опережала свое время, просто не хватило ИИ для ее бережного исполнения. Подробнее — в материале Накануне.RU.
Пока ИИ внедряется в нашу жизнь, уже есть некоторые результаты его экспансии в важную социальную сферу — медицину. В Москве ИИ обработал 130 млн профилактических исследований, а в репродуктивной медицине алгоритмы отбирают жизнеспособные эмбрионы и совершается масса других чудес.
Как отметил заместитель директора НПКЦ диагностики и телемедицины Антон Владимирский во время конгресса "Оргздрав — 2025", ИИ не заменяет врачей, а берет на себя рутину: "Вполовину можно сократить трудозатраты врачей, освободив их для сложных задач".
ИИ в фармакологии
Но технологии — не панацея. Особенно то, что касается назначения лекарств. За ИИ нужен глаз да глаз. Ректор РМАНПО Дмитрий Сычев приводит тревожные данные: 50% пациентов с инсультом, принимавших антикоагулянты, не имели препарата в крови из-за ошибок назначения.
Автоматизированные системы поддержки решений могли бы предотвратить такие ошибки, но их внедрение тормозит устаревшее законодательство.
Финансирование — еще один камень преткновения. Валерий Шелякин, директор ТФОМС Свердловской области, отмечает: расходы на дорогостоящие технологии растут быстрее бюджета ОМС, а клиники первого уровня остаются без ресурсов.
ИИ в гинекологии и хирургии
Однако на практике ИИ уже сегодня совершает революцию в медицинской диагностике. Советский и российский акушер-гинеколог, доктор медицинских наук Лейла Адамян видит в ИИ "интеллектуального партнера": алгоритмы анализируют снимки молочных желез, прогнозируют риски осложнений и даже помогают в роботизированной хирургии. Но ключевое условие — квалификация врачей: "Робот в руках невежды — катастрофа".
Организационные изменения тоже дают результат. По ее словам, ИИ позволяет осуществлять "раннюю точную диагностику", создавать "прогностические модели для сертификации рисков", выявлять "пациентов с высоким риском осложнений" и оптимизировать "долгосрочное ведение".
"Анализ маммографических изображений... Боже мой, мы освобождаем три четверти наших врачей, чтобы они щупали, смотрели, а женщина переживала, в какую фазу цикла. Всё, есть портрет молочной железы", — приводит пример Адамян.
Особенно впечатляющие результаты ИИ показывает в репродуктивной медицине. "Положили яйцеклетку, положили сперматозоид, и робот сообщает, что этот годен, а этот не годен. А лаборант проверяет — и ИИ всегда "попадает", — рассказывает эксперт о работе таймлапс-камер в ЭКО.
В хирургии ИИ выступает в роли "интеллектуального партнера". "Это интероперационная навигация, как второй пилот в операционной", — поясняет Адамян.
При этом Адамян напоминает о более широком контексте:
"Мы выполняем много серьезных задач, направленных на нашу медицину. Это и наши семь национальных целей, это и повышение рождаемости, и пути решения демографических проблем, диспансеризация, репродуктивная медицина, скрининг, кадры, студенческая наука, новые технологии, цифровизация. Это все, о чем мы должны говорить сегодня".
Таблицы, приемы и назначения
Технологии уже меняют медицину — от диагностики до управления потоками пациентов. Но без обновления законов, грамотного финансирования и обучения врачей их потенциал останется нераскрытым. Татьяна Шаповаленко, главврач детского центра им. Рошаля, рассказывает, что технология сократила время ожидания в приемном покое до 2 часов благодаря цифровым таблицам и четким алгоритмам. Ее вывод прост: "Технологии работают, только если в них вовлечены все — от главврача до медсестры".
Что касается эффективности всей системы, то, как отмечает директор Центра проблем организации здравоохранения Финансового университета при Правительстве РФ Андрей Рагозин, здесь нас ждет сюрприз. Система будущего была изобретена в прошлом, но нам не хватило технологий.
"Президент России регулярно ставит перед нами задачу создания персонализированной превентивной медицины. Хочу вам сказать, что полвека назад она уже была создана в нашей стране... Борис Васильевич Петровский и Сергей Петрович Буренков подписали ключевые приказы о том, как должна проводиться диспансеризация", — говорит Рогозин.
Помните, как это работало? Каждый пациент после диспансеризации получал индивидуальный план лечения, включая график осмотров, анализы, диету и санаторное лечение. Врачи активно вызывали пациентов, а не ждали, пока те сами обратятся. Были четкие критерии эффективности и ответственность главных врачей за выполнение планов.
Почему система не выдержала? Эксперт указывает на слабые места организации лечения:
"Немцы взяли советскую модель — и сделали ее эффективной. В 2003 году Германия внедрила программы управления хроническими болезнями (Disease Management Programs, DMP). И они удивительно похожи на советскую диспансеризацию", — рассказывает эксперт.
Что изменилось?
✔ Цифровизация — автоматические напоминания пациентам, электронные медкарты, интеграция данных между клиниками, аптеками и лабораториями.
✔ Добровольное участие — в отличие от СССР, немцы не заставляют, а мотивируют пациентов.
✔ Бесплатные лекарства — государство покрывает расходы на терапию.
✔ Финансовая мотивация врачей — четкие критерии оплаты за результат.
И как результат, произошло снижение осложнений у пациентов с диабетом, гипертонией и другими хроническими болезнями. Также это стало экономией бюджета — ведь стало меньше экстренных госпитализаций. Более того, сейчас ВОЗ рекомендует этот подход как самый эффективный. Рагозин убежден: России нужно вернуться к истокам. ИИ решает проблемы, которые были в СССР — теперь возможна автоматизация напоминаний, анализ данных, персонализированные рекомендации. Телемедицина и цифровые сервисы позволяют контролировать пациентов удаленно. А ведь хронические болезни съедают 9% ВВП — дороже игнорировать, чем лечить системно.
"Рано или поздно мы вернемся к этой системе", — говорит эксперт.
Что нужно сделать для этого? Вернуть системный подход — как в СССР, но с цифровыми инструментами. Обеспечить бесплатные лекарства — иначе рекомендации бесполезны. Мотивировать врачей — платить за результат, а не за количество приемов. Немцы доказали, что "диспансеризация по-советски работает", пока мы "оптимизировали" медицину. Теперь очередь за Россией — не нужно изобретать велосипед, лучше вернуть лучшее из прошлого, усилив систему ИИ и современной логистикой.
"Советский инновационный проект оказался неуспешен не из-за плохой идеи, а из-за отсутствия технологий. Сейчас эти ограничения сняты — значит, пора вспомнить, как это делалось правильно", — говорит Рагозин.