Государство взяло курс на деприватизацию – теперь точно. Примерно так можно описать последние нашумевшие дела по аресту активов "Макфа" и ЧЭМК, однако за этими исками идет еще множество эпизодов, которые были не так заметны. Есть и риски для власти в плане реакции бизнеса, но, судя по действиям, положительный эффект от деприватизации оценен выше, чем отрицательные потенциальные последствия. Впрочем, о деприватизации напрямую никто не говорит, но, как уверяют эксперты, это именно она и есть. Подробнее – в материале Накануне.RU.
Напомним, ФССП арестовала счета и активы родственников экс-депутата Вадима Белоусова и экс-губернатора Челябинской области Михаила Юревича. Сумма арестованных активов составила 100 трлн руб., и для обеспечения иска ГП РФ по решению Центрального районного суда Челябинска арестованы 100% акций таких компаний, как "Первый хлебокомбинат", "Макфа", "СМАК", "Новая пятилетка" и некоторых других. Ранее Генпрокуратура обратила в доход государства группу ЧЭМК, посчитав, что производители ферросплавов попали под контроль резидентов недружественных государств, и их продукция вывозится по заниженной стоимости в США и Европу. Руководство ЧЭМК заявляло, мол, ничего личного, только бизнес, да и не заниженная стоимость вовсе, но, как отмечают эксперты, по крайней мере, еще год назад комбинат находился под контролем канадско-швейцарского конгломерата RFA International.
Что важно – о деприватизации ведь напрямую никто не говорит. Еще в сентябре 2023 года Владимир Путин говорил, что этого процесса в России не будет, "кошмарить никого не будут".
"То, что прокуратура активно работает по отдельным направлениям, компаниям, — правоохранительные органы имеют право оценивать то, что происходит в экономике в конкретных случаях. Но это не связано с какими-то решениями по поводу деприватизации. … Преследовать кого-то только по факту того, что человек бизнесом занимается, никто не собирается", – пояснил президент.
Политолог Павел Салин в беседе с Накануне.RU напоминает, что процесс деприватизации затрагивает и еще более ранние обещания властей, что бизнес может спокойно работать:
"Речь идет о том, что фактически нарушаются сроки давности за счет юридической казуистики. В свое время, когда бизнес был обеспокоен, что у него могут отобрать активы, специально Владимир Путин лично и публично заявил о снижении срока исковой давности с 10 лет до 3-х. Железно бизнесу было объявлено, что за пределами трех лет вас не тронут, за исключением крайне чрезвычайных случаев, и такие случаи были, но они действительно были единичными. Сейчас же в принципе значительные основания, которые содержатся в исках, находятся не то что за пределами трех лет, а даже за пределами 10-летнего срока. То есть все обещания, все сигналы, которые транслировала не какая-то другая власть, а нынешняя, нынешний политический режим – эти обещания ничего не значат. Изменилась политическая конъюнктура – и от прежних гарантий можно отказаться".
Среди таких единичных случаев экономист Валентин Катасонов вспоминает дело Башнефти 2014 года, когда было доказано, что приватизирована компания была с грубейшими нарушениями. Но дальше Башнефти дело, в общем-то, не сдвинулось, хотя надежды на то были у многих. Эксперт напоминает, что еще в 2006-2007 годах Счетная палата под руководством Сергея Степашина представила отчет о приватизации 90-х, и выводы были однозначными – многочисленные грубейшие нарушения, фактически грабеж, хотя, конечно, слово "грабеж" там не использовалось.
Прошло почти 20 лет после этого отчета, конъюнктура действительно изменилась, очевидно, после 2022 года, хотя подобные иски и решения по ним были еще в 2021 году, напоминает Павел Салин. Тем не менее, основной повод для подобных процессов – именно нарушение законов. Так, Юревич с 2000 по 2005 год являлся депутатом Госдумы, а до 2010 года был главой Челябинска, впоследствии до 2014 года он занимал пост губернатора Челябинской области. Белоусов с 2011 по 2023 год был депутатом трех созывов Госдумы. В иске сказано, что ответчики "использовали для достижения собственных бизнес-интересов" высокое положение во власти, по закону они должны были отказаться от ведения бизнеса. А что касается ЧЭМК, то по версии надзорного ведомства, проведенная более 30 лет назад приватизация заводов, относящихся к ВПК, была незаконной, для этого требовалось разрешение правительства РФ, но получено оно не было.
И если пока этот процесс касается в основном региональных элит, то по этой логике под деприватизацию могут попасть и более известные имена, такие как Потанин, Хлопонин, Авен, Абрамович, Шувалов и другие – кто в то или иное время занимал государственные должности и участвовал в приватизации. Другой вопрос – коснется ли это действительно "приближенных" или только "недружественных" приватизаторов? Павел Салин уверен, что разделение может пройти по признаку нахождения "в обойме".
"Эта машина набирает обороты, и после того, как произойдет формирование новых органов власти, процесс, отрабатываемый на региональном уровне, выйдет на общефедеральный масштаб – под прицелом уже достаточно крупные компании, флагманы отрасли", – добавил эксперт.
Остается другой вопрос – допустим, не так важно, сколько государство от этого получит (и получит ли, а не просто передаст в более "правильные" руки), важно еще и как быстро все это будет происходить? Валентин Катасонов приводит неутешительные цифры: всего за период 1992-2003 годов было приватизировано 145 тыс. предприятий, 112 тыс. из них пришлось только 1992-1994 годы. То есть больше ста тысяч приватизированных предприятий за пару лет – против нескольких десятков деприватизированных за те же два года.
"Если такими же темпами мы и дальше будем наводить порядок, ну, может быть, к 25 веку и наведем его. Но я думаю, что это нереально. Хотелось бы, чтобы было какое-то ускорение", – резюмирует экономист в беседе с Накануне.RU.