Жители трех бараков на улице Фабричная, д. 35 в Назрани в ближайшее время могут оказаться без крыши над головой. Их пытается выселить городская администрация, не предоставляя альтернативу. Общественный деятель, юрист и представитель "Партии Дела" в Ингушетии Идрис Абадиев считает, что у власти есть один выход, который позволит ей сохранить лицо: заключить договор с застройщиком, который в обмен на землю обеспечит беженцев квадратными метрами.
Нет ничего более постоянного, чем временное
Три барака на улице Фабричной в Назрани построены специально для ингушей-переселенцев, вынужденных бежать в республику после вооруженного конфликта в 1992 году и Первой чеченской войны. Эти времянки, по обещаниям властей, должны были стать пристанищем на несколько лет. Предполагалось, что беженцев постепенно расселят в новое жилье, а бараки, как и трагическая история 90-х, останутся в прошлом.
Однако время шло, и люди все меньше верили, что когда-нибудь их расселят в новые дома. Наоборот, количество жильцов увеличивалось. В 1997 году у беженцев появились соседи — артисты Драмтеатра имени Базоркина, которых в бараки распределило правительство Ингушетии.
"Тогда в только что созданной республике не было крупных народных ансамблей, нужно было развивать и популяризировать национальную культуру. Нас, артистов, было 15-20 человек, — вспоминает танцовщица Айна Арсамирзаева. — И правительство решило нас заселить в бараки — поближе к центральной сцене, потому что жили мы не в Назрани, а репетиции начинались рано. Мы не хотели переезжать, но нам обещали: со временем выделим постоянное жилье".
Селедки в бочке
Сегодня в каждом из трех бараков в среднем живет по 10 семей. На каждую выделены одна или две комнаты площадью не больше 20 квадратных метров. Есть общая кухня, во дворе баня с душевой и отхожее место. За те 29 лет, что стоят времянки, они порядком обветшали. Жильцы говорят, что власти ни разу не делали в них ремонт. Все это легло на плечи беженцев, которые как могли поддерживали порядок.
"С тех пор как все мы здесь оказались, во времянках выросло несколько поколений, — рассказывает сестра Айны Арсамирзаевой — беженка из Грозного Лейла. — В каждой семье по несколько детей, многие из них уже взрослые. Те, кто смогли как-то пристроиться, переехали, сняли квартиры. У кого не получилось, продолжают жить в бараках, некоторые — как селедки в бочке".
Первые беженцы приехали в бараки без документов, одежды и денег. Такой, например, была семья Цуровых, до конфликта 1992 года жившая в селе Октябрьское. Радимхан Цурова переселилась в Ингушетию с 11 детьми, а старшие мужчины — отец семейства и три его брата — пропали без вести. Соседи Цуровых вспоминают, что тогда они были настолько бедны, что обрывали липовый цвет, заваривая его вместо чая.
Цуровым даже выплатили безвозмездную субсидию на приобретение жилья, которую они вернули назад. "880 тысяч рублей — это просто смешные деньги для семьи из 12 человек. Какое жилье на них можно купить?" — сочувствует соседке Лейла Арсамирзаева.
По словам Азы Шаухаловой, беженки, которая работает на "скорой" 22 года, власти используют получение разовой компенсации как предлог для того, чтобы отказать людям в жилье. Кто-то действительно эти деньги брал, но от безвыходного положения, чтобы прокормить семью. О том, чтобы купить на них подходящую недвижимость, речи не идет: сумма незначительная. "Когда мы взяли компенсацию, мой супруг погиб с деньгами в аварии. Мы их потом уже не нашли. А я осталась с тремя детьми в маленькой комнате в бараке. Неужели вы думаете, что, будь у меня возможность отсюда уехать, я бы ей не воспользовалась?!" — восклицает Аза.
Статус беженца как пропуск в новое жилье
У Лейлы Арсамирзаевой утерян статус беженца. И восстановить она его не может, считая, что в Ингушетии, якобы, действует негласный закон: статусы не продлевать. "Я ведь не одна, у кого статус беженца утерян или не продлен. Таких людей сотни, и они не могут добиться правды от миграционной службы", — возмущается она.
По закону статус беженца нужно подтверждать раз в год, примерно так же, как еще недавно безногий инвалид был обязан регулярно доказывать, что у него не отросла конечность. "Эти бараки специально строились для беженцев, по-другому туда заселиться было невозможно. А я там живу с 1996 года. До этого у меня была грозненская прописка. Мне статус возобновлять не хотят, хотя я знаю, что им сегодня торгуют", — рассказывает Лейла.
Владелец статуса беженца может претендовать на жилье. По словам Арсамирзаевой, оформить такой документ без проволочек можно за 700 000 рублей. Ей, якобы, не раз предлагали провернуть такую "махинацию". "Все просто: есть деньги — есть статус, нет денег — нет статуса. По-другому его не добиться", — поясняет она.
Вас выселяют
Беженцы признаются, что отчаялись ждать от властей положенных им квартир. В какой-то момент эти бараки стали для них домом, за которым они стараются ухаживать. Но в 2018 году городская администрация задумала их выселить. Сначала появились слухи, что землю под ними продали и общежития будут сносить. А потом дошло и до дела. Ночью явились рабочие, которые начали разбирать барак, из-за чего чуть не погибла женщина, которая в это время спала в одной из комнат. Собравшиеся жильцы отбили здание, но с тех пор их не покидает чувство, что в любой момент они потеряют крышу над головой.
Надежду на благополучный исход ненадолго вернул Юнус-Бек Евкуров, занимавший тогда пост главы Ингушетии. По словам жильцов, он пообещал им на встрече новое жилье. О том же сказал и экс-мэр Алихан Тумгоев, попросив не поднимать шум и позволить администрации города спокойно разобраться в проблеме.
Но когда Евкуров покинул свой пост, а за ним в отставку ушел и Тумгоев, обещания остались невыполненными. Новый мэр, "единоросс" Урусхан Евлоев, в отличие от предшественника, жителей времянок сторонится и на встречи не приходит.
"Мы собирались у администрации, чтобы поговорить с чиновниками, но Евлоев не вышел. Он только выглядывал в окно, отправив к нам своего заместителя, — вспоминает Лейла Арсамирзаева. — Нам говорили: сидите тихо, вас же не трогают. Но в итоге получилось так, что мэрия на нас тихонько подала в суд, требуя выселить. Мы об этом узнали, получив уведомления. Вот и доверяй им после этого".
Земля в обмен на квадратные метры
Если раньше жителям бараков регулярно продлевали временную регистрацию, то с 2018 года им в ней отказывают. Они считают, что попытка их выселить и другие меры применяются для того, чтобы поскорее освободить землю, на которой стоят общежития. С ними согласен и общественный деятель, юрист, член "Партии Дела" Идрис Абадиев, который давно следит за ситуацией вокруг Фабричной, 35.
"Чиновники спешно пытаются снести бараки, поскольку земля под ними, скорее всего, обещана покупателю. Весь цинизм заключается в том, что людей бессовестно выкидывают на улицу, не предоставляя ничего взамен", — комментирует Абадиев.
Юрист уверен, что администрация Назрани могла бы не впадать в крайность, если бы заключила с застройщиком инвестиционный договор. По нему в обмен на землю инвестор передал бы городу нужное количество квадратных метров жилья, куда бы заселили беженцев и бывших артистов.
"Застройщику за переданную землю проще было бы расплатиться квадратными метрами, что всех бы устроило. Но чиновники не хотят этим заниматься, потому что их не интересуют жилищные проблемы горожан", — полагает он.
Абадиев считает, что история вокруг Фабричной, 35 в целом типична для всей республики. Годами новое жилье ждут как горожане, так и сельчане, обитающие в вагончиках без коммуникаций. "Не секрет, что первыми в очередях нередко оказываются люди, которые и близко к беженцам не относятся. И пока они получают квартиры, те, кто их действительно заслуживают, продолжают жить в невыносимых условиях. Надеюсь, что эта история вызовет интерес у компетентных органов", — пояснил он.
Накануне.RU попыталось получить комментарий у главы города или у кого-то из его подчиненных, однако в разгар рабочего дня по указанным на сайте мэрии номерам никто не отвечал. Поэтому вопросы мы отправили на адрес электронной почты, и в случае, если ответы придут, обязательно их опубликуем.
Вся надежда на суд
29 июня Магасский районный суд, где рассматривается иск администрации Назрани к жителями Фабричной, 35, во второй раз отложил рассмотрение дела. На этот раз — на 20 июля. Люди со страхом ожидают заседания суда, при этом надеясь, что Фемида встанет на их сторону.
"В Назрани ведь уже начали расселять заводское общежитие, где люди годами жили в похожих с нами условиях, — говорит бывшая артистка Эсет Мержоева. — Пусть это случилось после громкого общественного резонанса. Но все же справедливость восторжествовала. Значит, и у нас есть шанс. Трудно представить, что после 29 лет службы в культурном учреждении на благо республики, имея ряд наград, я окажусь на улице".
Пока же беженцы продолжают жить как обычно. Ходят на работу, вместе присматривают за лежачими больными, у которых не осталось родственников, выхаживают и пристраивают больных кошек, подброшенных к баракам. А ветеран труда, бабушка Люба Накастхоева каждое утро приходит подметать мусор на соседней заправке, чтобы заработать себе на хлеб.
Дмитрий Страхов