Юрий Бондарев – писатель, патриот, защитник Отечества
Портреты | В России | В бывшем СССР

Горькое известие пришло незадолго до 75-летия Победы. Не стало Юрия Бондарева – фронтовика, прошедшего путь от Сталинграда до Берлина, и выдающегося литератора. Его произведения и снятые по ним фильмы формировали представление о Великой Отечественной войне у нескольких поколений советских, а затем и российских людей. Ветеран-артиллерист раскрыл свой литературный талант и создал немало ярких, берущих за душу произведений, в основу которых положил моменты фронтовой биографии. Трудно отыскать человека, который не слышал бы о книгах "Батальоны просят огня" или "Горячий снег".

Уже в семидесятые годы в своём романе "Берег" он весьма откровенно и реалистично описывал западный мир и поднимал тему отношений СССР и Запада, писал о том, как советский и немецкий народы оценивают события войны спустя несколько десятилетий. Вадим Никитин – главный лирический герой "Берега" умирает, возвращаясь из ФРГ в Советский Союз. Но сам Юрий Бондарев дожил до 97 лет, застав и перестройку, и распад СССР, и лихолетье девяностых годов, и путинскую Россию. Об уральских корнях писателя и отношении к его наследию Накануне.RU рассказал близкий друг и коллега Юрия Бондарева поэт Валентин Сорокин.

– На вечере к 95-летию Юрия Васильевича вы называли его уральцем. Почему так, ведь он очень долго жил и работал в Москве, а его произведения имеют не региональное, а поистине общенациональное значение?

– Он из Орска Оренбургской области и я даже в какой-то степени удивлён: передали, что он будет похоронен на малой родине, то есть там же, на Урале, где его предки и его детство, его любовь солдата, писателя, гражданина. Край, с которого начинается общая любовь к Родине. Это для нас пример, потому что так может поступить только человек с очень цельной судьбой, с очень верным чувством и очень верным словом, каким он и был как писатель. Как писателя его нельзя пошатнуть ни в какую сторону. Все его романы, все его интервью пронизаны единым чувством, единым сердцем и единой совестью, верной Отечеству, и словом своего народа.

У маршала Жукова есть такая фраза: "Москва теряла силы и еле-еле держалась. Но пришли сибиряки и уральцы. Первые три дня недостаточно высоко сражались, а потом как оттоптались, обжились, и защитили не только Москву, но и всю страну и разгромили фашистов". Это слова Жукова.

– Мы знаем Юрия Бондарева как писателя. А расскажите как его друг, какой он был личностью?

– Я работал с ним много лет в Союзе писателей СССР, в издательствах, и живём мы рядом – он надо мною – я на шестом, а он на седьмом этаже, и мы просто слышим друг друга. И он никогда не участвовал ни в одной кампании блуда, несправедливости, жестокости, а помогал десяткам и сотням молодых литераторов.

Он был раненый, сталинградец, прошёл до Чехословакии. Был потрясён, когда мы приехали с ним в Сталинград. Приехал и Михаил Алексеев, они встретились там на братских могилах. Говорят-говорят, потом стали вспоминать и показывать друг другу ладошками, в какой стороне, где проходила битва. Я остановился – настолько был удивлён, потрясён: они стоят, рассказывают друг другу, а на глазах у них слёзы. Как же мне их не любить, как же народу их не уважать, столько они отдали сил, отваги, мужества своему народу, нам всем, поколениям нашим.

О нём можно говорить много. В эпоху перетряса, когда в очень трагическом состоянии была Родина, он держался единого своего пути как советский гражданин, писатель, патриот, защитник своего Отечества, сталинградец. Это ведь тоже о его характере говорит.

А в быту он был очень дружелюбный, всегда спокойный. И всегда рассудительный, масштабный, болеющий не только за человека, за самого себя, за семью, за нас, но и прежде всего за Отечество, и очень беспокоился, какова атмосфера мира, какова ситуация, какие могут разразиться конфликты. Это был человек мудрый, собранный и нам очень родной.

– К 95-летию писателя не поздравили ни президент, ни министерство культуры. Неужели Бондарева стали забывать, или он стал неугоден нынешней власти?

– Видимо кто-то сработал специально, и президента подставили и, я думаю, это огорчило и семью. И все мы были удивлены. Сейчас от президента пришло очень доброе слово в семью – слово сочувствия, соболезнования, помощи духовной.

– Но сейчас по телевидению всё реже можно увидеть фильмы по его произведениям. Ещё в девяностые его книги были в школьной программе. Сейчас там всё большее место занимают работы Солженицына, а романы и повести Бондарева, как говорят, переходят в разряд внеклассного чтения. Нет ли угрозы, что с таким подходом творчество Бондарева забудется для широкого круга читателей?

– Как пойдёт процесс культуры... Сейчас литература несколько отодвинута. Ведь литература всегда поддерживается и направляется к прошлому и поддерживается действующими писателями и действующими поэтами. К сожалению, сейчас многие писатели и поэты отодвинуты, забыты. Разве можно было отодвигать Маяковского? Согласен ты с ним или не согласен, но куда ты денешь его масштаб и его искренность? Сейчас можно почитать о Есенине, его сравнивают чуть ли не с бомжом. А ведь это же гениальная фигура: единственный поэт, который полностью переведён в Японии. Я однажды встретил японца, начал читать ему стихи про Есенина, он плачет – говорит, это самый любимый у нас поэт.

Как будут относиться к Бондареву Юрию Васильевичу – так будут относиться к Тургеневу, Толстому, Пушкину, Лермонтову, Некрасову. Посмотрите, они же все похожи друг на друга этой удивительной любовью к народу, к его культуре, к слову, к песне. Меня немножко угнетает то, что у нас сейчас хороших национальных песен вообще не слышно. Дело в том, что каждый народ, включая наш, русский народ, имеет право на любовь к своему родному слову. И татары, и башкиры, и мордва, и мы, русские. Но, к сожалению, песня русская отошла, это плохо. Надо это возвращать, надо всему этому кланяться. Потому что великое прошлое нашей культуры – это жизнь. Тот, кто не уважает прошлую жизнь, не разбирается в ней, он не построит новую.

Надо беречь слово, надо слушать и вникать в то, о чём говорит и что думает народ.